Конец света в Галифаксе

[b]Опасный груз [/b]Капитан [b]Ле Медек [/b]был недоволен и доставшимся ему кораблем, и командой. Пароход «Монблан» был обычным «грузовиком», построенным в 1899 году: водоизмещение 3121 тонна, длина 97,5 метра, ширина 13,6 и осадка 4,6 метра. А команда была, что называется, «с душком»: мало что разноплеменная – американцы, французы, поляки, – многие матросы отсидели в тюрьме. Но шла война, и выбирать не приходилось – ни судно, ни подчиненных.Загрузившись в Нью-Йорке, «Монблан» направился в канадский порт Галифакс, чтобы оттуда, в составе конвоя, отправиться к берегам воюющей Европы. Трюмы корабля были переполнены, в них находились: 300 тонн тринитротолуола, 2300 тонн пикриновой кислоты, которая на четверть мощнее тротила, и 10 тонн порохового хлопка. Кроме того, на палубе были размещены бочки с бензолом, всего 35 тонн. В пересчете на тротиловый эквивалент все это составляло по меньшей мере 3000 тонн взрывчатых веществ.На корме «Монблана» было оживленно. Только здесь разрешалось курить.[b]Не разошлись [/b]По прибытии на рейд Галифакса капитан Ле Медек получил распоряжение завтра, 6 декабря 1917 года, в 8 часов утра сняться с якоря и проследовать через проход Тэ-Нарроуз к пирсам Ричмонда, северного пригорода Галифакса.Утром на «Монблан» прибыл лоцман Фрэнсис Мак-Кей, и вскоре судно осторожно, со скоростью 4 узла, двигалось по проходу Тэ-Нарроуз. Фарватер был извилистым, справа ограниченный минными полями, слева – металлической сетью, препятствующей проникновению в бухту немецких субмарин.В полумиле по борту проплыл силуэт английского крейсера «Хайфлауэр».Недалеко от него стоял на якорях канадский крейсер «Найоб». На рейде и у причалов вообще было множество судов, которые и должны были составить «европейский» конвой.В 8 часов 32 минуты, когда «Монблан» находился в самой узкой части прохода, из-за мыса появился идущий навстречу сухогруз. На борту его было начертано два слова: «Имо» и «Норвегия».Международные правила по предупреждению столкновений судов обязывали «всякое паровое судно держаться той стороны фарватера, которая находится с правой стороны». Это – азы судовождения, но капитан «Имо» вел свой корабль точно на «Монблан».Фрэнсис Мак-Кей отдал приказ «стоп, машина!», рассчитывая сбросить скорость и дать возможность встречному судну проскочить у «Монблана» перед самым носом. И, скорее всего, столкновения удалось бы избежать, не вздумай капитан «Имо» дать команду «полный назад». Но скорость, которая была 7 узлов против разрешенных 5, обернулась инерцией, справиться с которой не удалось.«Монблан», тоже подвластный инерции, продолжал движение, причем течение поворачивало его бортом к «норвежцу». Катастрофы было не избежать.В 8 часов 41 минуту «Имо» протаранил борт «Монблана». Его форштевень пробил в корпусе 3-метровую дыру, в которую тут же устремилась вода. Бочки, уложенные на палубе, раскатились, некоторые лопнули, и бензол залил палубу. Достаточно было одной искры… Машина «норвежца» продолжала работать на задний ход, и нос «Имо» стал со скрежетом выдираться из пробоины. Металл терся о металл, разбрасывая снопы искр, и бензол вспыхнул, желто-оранжевое пламя побежало к корме – к люкам, прикрывающим отсеки с тротилом.Надо было уводить «Монблан» прочь от города, и, зачерпывая пробоиной воду, корабль направился к выходу из пролива. Ле Медек приказал спускать шлюпки. Матросы засуетились у лебедок. В этот момент встала машина, и вода перестала поступать в трюм.Это означало, что корабль не затонет и взрыва избежать не удастся.Места в шлюпках хватило на всех, и вскоре команда «Монблана» была на причале Ричмонда. Сам же корабль, влекомый течением, приближался к пирсу. Вот он коснулся деревянного настила и навалился бортом на стену портового склада. Другим бортом он прижался к барже «Пикту», под завязку забитой боеприпасами.Тут раздался хлопок. Еще один… Это лопались бочки с бензолом. А потом страшный грохот расколол землю и небо. К облакам поднялся огненный столб. Вода в заливе поднялась гигантской волной. Обнажилось дно, и лавина воды обрушилась на берег.[b]Исчезнувший город[/b] Это произошло в 9 часов 6 минут, через 25 минут после столкновения «Монблана» и «Имо». Все склады, портовые сооружения, прилегающие к порту городские кварталы были сметены ударной волной. Потом на развалины обрушилась вода. Улицы превратились в реки, которые, возвращаясь в бухту, несли с собой сотни изувеченных трупов.По счастью, та же волна накрыла склады боеприпасов, и новых взрывов не последовало. Но и единственного оказалось достаточно. Пылающие обломки «Монблана» разлетелись по городу. Заполыхали пожары… Разрушения были ужасны. Не выдержав удара, рухнул железнодорожный мост, увлекая за собой десятки вагонов, переполненных пассажирами.Обрушилась крыша вокзала, погребя под собой более двухсот человек. Три школы были сметены в мгновение ока: из 570 школьников уцелели только семеро. До основания были разрушены протестантский приют, текстильная и рафинадная фабрики.Когда поднятая взрывом вода схлынула, открылось побережье прохода ТэНарроуз. Оно было завалено обломками, среди которых громоздились корабли. Даже крейсер «Найоб», водоизмещением 11 000 тонн, был вышвырнут на берег на расстояние в 200 ярдов от уреза воды. Огромные повреждения получил крейсер «Хайфлауэр», на нем были вогнуты борта, сметены надстройки и мачты.Галифакс лежал в развалинах. Однако разрушения были бы большими, если бы через час небо вдруг не заволокло тучами. Начался сильнейший снегопад, и пожары пошли на убыль.Это была малая милость небес… [b]Кто крайний?[/b] Первое судебное разбирательство, начавшееся через 10 дней после катастрофы, признало Ле Медека и Мак-Кея виновными. Тут же была подана апелляция, и спустя год дело слушалось вновь.Для начала были оглашены официальные итоги: 1963 погибших, более 2000 пропавших без вести, свыше 10 000 раненых, 25 000 человек остались без крыши над головой.Суд продолжался несколько дней.Его вердикт стал полной неожиданностью для тех, кто заранее приговорил подсудимых если не к смертной казни, то к многолетнему заключению. Капитан Ле Медек и лоцман Фрэнсис Мак-Кей были освобождены в зале суда с восстановлением всех прав.Вину за происшедшее суд возложил на жуткое сцепление обстоятельств и капитана «Имо», чье судно по прихоти судьбы осталось почти в целости.Со смятым носом оно село на мель за мысом, из-за которого и вывернуло навстречу «Монблану». Через несколько дней сухогруз стянули, отремонтировали, и он отправился через океан с грузом говядины. В Осло его капитана отстранили от работы, но когда международный суд пожелал заслушать его показания, бывшего капитана «Имо» не выдали – вывели из-под удара, дабы не пострадала высокая репутация норвежских моряков.Или и впрямь это было стечение обстоятельств?