Сейчас в России запрещен промысловый лов осетровых рыб

С виду – теплица как теплица. Стеклянная покатая крыша, трубы с водой… Только вместо огурцов и помидоров – огромные бассейны. На стене занятная надпись: «Нырять запрещается». Людям туда нырять и впрямь ни к чему, ведь в воде копошатся темно-серые полуметровые бестеры – гремучая помесь, гибрид БЕлуги и СТЕРляди. Как вернуть долг природе Рыбная «теплица» в подмосковном Дзержинском – не коммерческое предприятие, а научная лаборатория. Это «экспериментальный модуль» Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). Институт работает на восстановление популяции осетровых, которая во всем мире изрядно поредела. В Каспийском бассейне, например, численность осетровых за последние 15 лет сократилась в 40 (!) раз. Люди возвели на реках плотины и невольно перегородили рыбе дорогу на нерест, а за немногочисленными особями, которые ухитрились обойти эти препятствия, вовсю гоняются ненасытные любители осетринки и черной икорки. Сейчас в России запрещен промысловый лов осетровых рыб. Икру получают на рыбоводных заводах, но не отдают в продажу, а выращивают из нее мальков и выпускают их в реки. Технология, которую «обкатывают» в Подмосковье, позволит возвращать долг природе гораздо активнее. – Осетровые рыбы взрослеют медленно, – рассказывает Александр Николаев, заведующий лабораторией отдела воспроизводства и марикультуры ВНИРО. – Чтобы на рыбзаводе сформировалось «маточное стадо», нужно ждать от 8 до 12 лет. Наша технология позволяет ускорить процесс созревания икры в 2–2,5 раза без ущерба для ее качества. Два «кита», на которых покоится эксперимент – это «вечное лето» и щадящая добыча «рыбьих яиц». Зима отменяется Гордость экспериментального модуля – установка замкнутого водоснабжения (УЗВ) с несколькими ступенями фильтрации. Пока вода доберется от артезианской скважины до модуля, она пройдет по трубам через тепличный комплекс агрофирмы «Нива» (ВНИРО арендует у нее помещение) и по дороге сама нагреется градусов на 10. Только в самые сильные холода приходится ее подогревать специально. Обитатели бассейнов получают сбалансированное питание и дышат кислородом, которым специально насыщают воду. Но главный «ключик» к их биологическим часам – это вечное тепло. Рыба, как известно, существо холоднокровное – перенимает температуру окружающей среды. Зимой, в холодной воде, у нее замедляются все жизненные процессы. А если перехитрить природу и зиму «отменить»? В общем, теперь рыбки круглый год нежатся при температуре 22–25 градусов. Люди, которые их обслуживают, находятся далеко не в таких комфортных условиях. – Летом у нас тут до 50 градусов, бывает, доходит, – говорит Александр Николаев, проводя нас с фотокором по бетонным плитам, настеленным между огромными пластиковыми бассейнами с рыбой. Теперь я понимаю, что предупреждение насчет того, что в бассейны нельзя нырять, не такое уж бессмысленное. Когда на воздухе 50 градусов, даже самого здравомыслящего кандидата биологических наук может потянуть освежиться вместе с рыбками. Бестериный стаж: год за три Рыбу под названием бестер вывел полвека назад советский ученый, профессор Николай Николюкин. Альянс гигантской белуги и относительно маленькой стерлядки неожиданно оказался удачным: бестер жизнеспособен и плодовит, у него вкусная икра и нежное белое мясо. И размеров он разумных – до метра в длину, около 20 кг веса. Его не так тяжело таскать из бассейна… Я спрашиваю, нельзя ли выловить одного бестера – чтобы он мог попозировать для фотографа. Начальник экспериментального участка Константин Дудин снимает со стены огромный сачок, размером с корыто для стирки, и зачерпывает им из бассейна рыбину. Хватает ее рукой в шипованой перчатке. Сначала бестер бьется, но уже секунд через 10 словно смиряется со своей участью и только разевает рот. Я начинаю волноваться: не вредно ли это для него, – но Александр Николаев меня успокаивает: бестер может продержаться без воды 2 часа как миленький, а уж 10 минут для него – совсем не проблема. На верхней рыбьей «губе» подрагивают длинные белые усы, похожие на зубы. – Эти усы у него для того, чтобы искать пищу, – объясняет Николаев и раздвигает пальцами жабры. – Смотрите, жабры чистенькие, никаких паразитов нет. До кондиции эта рыба доходит за 8–10 лет. Это в естественных условиях, то есть в пруду рыбхоза (в природе бестер, ясное дело, не встречается). В подмосковном же рыбоводном модуле, как уже сказано, у бестера год за три идет. Обслуживать модуль сотрудникам ВНИРО помогает шустрая белая рыбешка тиляпия. Она с удовольствием работает санитаром – подъедает отходы жизнедеятельности бестеров и осадок из биофильтров.Тиляпия завелась в модуле удивительным образом. По парочке этих рыбок посадили в отстойники биофильтра. Одна парочка оказалась самцом и самочкой… И вот в одно прекрасное утро дежурный обнаружил, что в бассейнах с осетровыми копошится молодь этой самой рыбешки. Она и была потомством той парочки: мальки «просочились» через фильтры и выплыли к бестерам. С тех пор там и остались. Надои – два раза в месяц Чтобы забрать у рыбы икру, уже не обязательно забивать ее и вспарывать ей брюхо. Еще полвека назад ученый Игорь Бурцев, теперь ведущий научный сотрудник ВНИРО, разработал метод прижизненного получения «рыбьих яиц». На брюшке бестера, ближе к хвосту, делают надрезик длиной всего 2–3 сантиметра и через него выдавливают драгоценные черные горошинки. Потом – один шовчик и все. Для наркоза достаточно брызнуть анестетиком на жабры. Всего 10 минут рыба пролежит, позевывая, на «операционном столе», а потом – обратно в бассейн к товаркам. Через месяц шов заживает почти бесследно. Одну самку можно «доить» по 8–10 раз за жизнь и каждый раз получать по 3–5 кг икры – пятую часть от веса самой рыбы. В природе рыбы «созревают» только весной, а в экспериментальном модуле – круглый год, и получать икру удается по два раза в месяц. Эксперимент в Подмосковье стартовал пять лет назад, и сейчас как раз подросло первое поколение рыб-акселератов. …В стороне от бассейнов для нас с фотокором накрывают стол. Спешу разочаровать читателей: бутербродов с черной икоркой нам не намазали. Экспериментальный модуль не производит икру для пищевых целей. – Мы производим знания, – смеется Александр Николаев. – И наш товар – технология. Кстати, купить этот товар у ВНИРО готов уже десяток предприятий. Сейчас по России строится много рыбоводных комплексов – дело-то рентабельное. – Если рыбзавод заведет у себя такую установку, он окупит затраты уже через 6 лет, – подсчитывает Николаев. А я потираю руки: вот икры-то тогда поедим! По закону: С 1 августа 2007 г. добыча осетровой икры разрешена только для разведения рыб и научных экспериментов. То есть по закону баночки с черной икрой должны напрочь исчезнуть с прилавков до 2017 года. Но икра в стране по-прежнему продается. Это значит, что она попадает в магазины от браконьеров. Иногда они действуют под маской государственных рыбзаводов.