За детьми надо правильно подсматривать!

[b]В этом году в центре скандала оказалась школа. Сыграли здесь роль и Год учителя, и одноименный резонансный сериал. Вопрос о том, «такие» наши дети или «не такие», до сих пор дамокловым мечом висит во взрослых беседах.[/b]Главный эксперт детских душ – режиссер и бессменный художественный руководитель киножурнала «Ералаш» Борис Грачевский, который уже 35 лет не вылезает из школьных стен, снимая смешные сюжеты из ученической жизни, подростков вообще судить отказывается.Более того, осенью прошлого года мэтр сам шокировал зрителей своим полнометражным дебютом – «Крыша», в котором откровенно рассказал, с чего начинается детский ад, показав изнанку жизни 12-летних девочек и их родителей. И тем самым ответил на два главных вопроса: «кто виноват?» и «что делать?».Режиссер уверен, что виноваты родители, потому что детей надо любить.О чистоте детских душ, собственном дебюте в полнометражном кино и большой любви к искусству Борис Юрьевич рассказал нашему корреспонденту.[b][i]Спасибо, что не убил[/i]– Вы успешно дебютировали в полнометражном кино с фильмом «Крыша», получив за него в этом году «Бронзовую тайгу» на фестивале кинодебютов «Дух огня». Третье место вас порадовало или огорчило?[/b]– С одной стороны – награда была ожидаемой, с другой – приятной. Мне кажется, что проблематика, поднятая мною, сегодня важнее всего. И я рад, что зрители это понимают и существует такое мнение о картине.К этому фильму я долго шел и вообще собирался снимать совершенно другое кино. А потом попался этот сценарий, и у меня внутри все сжалось. Это была история о том, как три девочки прыгают с крыши вниз.В основе лежали реальные события, которые произошли несколько лет назад в одной из московских школ: три девочки, взявшись за руки, выбросились из окна.Я всю историю перепрофилировал, вписал взрослых, которых по сценарию не было. И за три недели до съемки вдруг решил, что не буду убивать девочек. Они мне стали как-то очень близки. Ну не мог я их убить, такой я человек.Так я лишился любого международного фестиваля, по законам которого, я должен был обеспечить трагический финал. Но я подумал, чему я научу таким кино? И я все переиграл.И еще четыре раза показал, что они не прыгнули. Потому что свет надо включать: нельзя так жить, мы же, в конце концов, в ответе не только за тех, кого родили, но и кто вокруг нас. Я в ответе. Я хочу, чтобы люди ему поверили. Так получилось настоящее человеческое кино. Но самое главное – я наконец-то выговорился.[b]– Какой был резонанс?[/b]– Я весь год ездил по стране с этим фильмом и постоянно вижу, сколько слез пролито зрителями, а попутно слышу проклятия в Интернете. Злобные люди говорили, «зачем они живыми остались, надо было их толкнуть».Для меня самое ценное было, когда в Доме литераторов после премьеры фильма на сцену вышла известный психолог Ирина Соковня, женщина очень современных взглядов, и говорит: «Восемь лет назад в школе, которую я курировала как психолог, от Министерства образования случилось такое несчастье – три девочки выбросились из окна. И я восемь лет этот камень ношу на шее.И сегодня вы его с меня сняли, хотя те девочки погибли, а эти живут». Понимаешь? Вот и все! Это и есть то, чего я хотел. В конце концов, люди говорят: «Огромное вам спасибо, что не убили».[b][i]Девчачье настоящее[/i]– Вообще после привычки ассоциировать вас с «Ералашем» я даже растерялась, где же правда?[/b]– Я сделал все возможное, чтобы это кино никакого отношения не имело к «Ералашу». В фильме всего один актер, имеющий отношение к детскому киножурналу, – Сашка Головин, играющий в фильме эпизодическую роль. Можно сказать, что он вырос у меня на коленке, мой выкормыш, талантливый очень, обаятельный мальчик. Все остальное: и шутки, и стиль совсем другие.Я в «Ералаше» никогда бы не позволил себе шутить про то, что «в рот язык засунуть» или как лежать с раздвинутыми ногами, когда они «Камасутру» разглядывают.[b]– Вот эта сцена меня сильно покоробила![/b]– Но это же правда, ты же сама подростком была! Я же не в туалет тебя повел с этим ребенком. Какая девочка не щупает, когда сиськи вырастут? Кому ты рассказываешь? Ты что, не влезала в туфли своей мамы и не падала сверху, с этих каблуков, не было такого, Катя, а? Ты не подглядывала за мальчишками? Поверь, в этом скабрезности никакой нет, ибо я очень тщательно думал об этом, поэтому одел ее в джинсы, когда она примеряет, как это – лежать с раздвинутыми ногами, и в этом только детская милота и ничего кроме. Они вообще чистые, понимаешь? Именно это девчачье настоящее.Я ведь сам много чего повырезал: там были сцены и похлеще. В то же время я спокоен за сцену, где одна из маленьких героинь вертит задницей перед гастарбайтерами – в этом же есть милота. Она задницей крутит, три рабочих рот открыли. Подружки ее спрашивают: «Как тебе это удалось?» И она учит их правильно попой крутить и глазки строить. Потом апельсины «в грудь» подкладывает и так далее.Или как они фантазируют на крыше: «Подходит ко мне Орландо Блум, целует и говорит: «Ну, Светка, целоваться ты не умеешь!» Можно было бы, конечно, вырезать это все, но в этом нет ничего непристойного. Это и есть та живинка, поэтому их так жалко в конце, потому что они такие хорошие девочки.[b]– Родители за такую «милоту» по головке точно не погладили бы…[/b]– Главная мысль здесь в том, что крыша – она не от одиночества, а от всего чего угодно. Крыша маленькой самостоятельности. Никто тут не видит, и мы болтаем, что хотим. Но все равно должна быть и мама, которой можно рассказать всю правду, все самое секретное. Ребенок рассказывает все. Если мама ухитрится до конца оказаться нормальной подружкой, а не мамой, то все будет в порядке.[b][i]Мой женский идеал – ангел[/i][/b][i][/i][b]– Увертюра и сам фильм приятно проассоциировались у меня с советскими семейными мелодрамами.[/b]– Мне и говорят: «Ты сделал советское хорошее кино». Ничего удивительного: я же на нем воспитан! Это мой вкус, мое мнение, хоть я прекрасно понимаю современное искусство.Музыка, кстати, очень красивая, замечательная получилась – я создавал ее руками композитора Александра Клевицкого, руководил им. Мы ее писали с симфоническим оркестром. Потому что для меня это не детское кино, хоть и начинается с детишек. Обрати внимание, какая потрясающая музыка в финале ([i]ставит музыку в компьютере.[/i] – [b]Е. П.[/b]) – просто грандиозная, посмотри: английский рожок, флейта, фагот, а вот вторая девочка идет… понимаешь, все на эмоциях, а тут включили гитару и симфонический оркестр.[b]– Вы умеете писать музыку?[/b]– Не умею, но я знаю, какая она должна быть, и пересказываю, и так бывает, что композитор мне перезванивает и говорит: «Боря, я не понимаю, что мне с этим делать?» И я начинаю «выть», а он понимает фактуру, темп, и так далее.Я придумал много вариантов музыки, которая легла в основу фильма – тема та же, но к каждой сцене разная. В миноре одна, в мажоре – другая. Ну и так далее. Моя любовь к музыке огромная. Я разбираюсь в аранжировках там во всяких. У меня нет никакого музыкального образования, просто я от природы хорошо разбираюсь в живописи, литературе и музыке.Есть вещи, которые я безумно люблю. Например, русскую живопись. Она мне очень дорога и близка: Левитан, Шишкин, Коровин, Репин, Суриков. Обидно, что Западу наплевать, что есть такие художники. Я когда вижу портрет Лопухиной Боровиковского, у меня сердце сжимается от ее маленьких бледно-розовых щечек, от ее пушистых волосиков.Для меня она идеал! Высшее мое восхищение – когда женщина перестает быть сексуальным объектом, а становится объектом вне пола – ангелом. Не тот ангел, которого хочет нормальный мужик, а что-то такое… Высшее совсем.Лопухина умерла молодой, я знаю про нее много чего, но не в этом дело. Это ангельство, которое было в ней, настолько в меня проникло![b][i]История последней любви[/i]– Еще полнометражное кино снимать будете?[/b]– Обязательно буду. Я уже вижу следующий фильм. Это будет история про композитора, который пишет авангардную сложнейшую симфоническую музыку, никто этого не понимает вообще. И простую девушку, дочь домработницы.Между ними возникают отношения. Такая ласт-лав – последняя любовь, ему 47, ей 20–22, мезальянс и так далее. Она сначала преображается в светскую барышню, а потом природа берет свое, она его посылает и сбегает в кабак – в свою привычную среду, из которой, собственно, и вышла.[b]Досье «ВМ»[i]Борис Грачевский [/i][/b][i]родился 18 марта 1949 года в подмосковном доме отдыха «Полушкино», где его отец работал культработником (массовиком-затейником), а мать – библиотекарем.После окончания школы отправился в Калининградский механический техникум при заводе С. П. Королева (Московская область). Трудился сначала токарем, затем техником-конструктором.После службы в армии поступил на заочное отделение ВГИКа на специальность «организация кинопроизводства». Правда, окончил вуз только спустя 23 года.Работал администратором на картинах Александра Роу, Марка Донского, Василия Шукшина.Первая роль Бориса Грачевского в кино – «зеленый палец», требующий «должок» в картине Александра Роу «Варвара-Краса, длинная коса».В 1974 году Грачевский вместе с писателем и драматургом Александром Хмеликом организовал детский юмористический киножурнал «Ералаш».С 1974 по 1984 год Грачевский был директором, а с 1984 года – директором и художественным руководителем детского киножурнала.В 2006 году снялся в комедийном сериале «Страсти по кино, или Господа киношники».Действительный член Российской академии кинематографических искусств (РАКИ).Заслуженный деятель искусств Российской Федерации, награжден Государственной премией России и премией президента РФ в области литературы и искусства.Обладатель приза «Золотой Овен» как лучший кинобизнесмен года, двукратный обладатель «Золотого Остапа» за достижения в юморе.У Бориса Грачевского двое взрослых детей: сын Максим и дочь Ксения.[b]Родитель должен быть для ребенка наставником или другом?[/b][/i][b]Депутат Мосгордумы Александр СЕМЕННИКОВ:[/b]– В моем представлении дружба между ребенком и взрослым в полном смысле слова невозможна. Ведь дружба – это диалог равных людей, где никто не смотрит на тебя сверху вниз. Я имею в виду с чувством ответственности, опекунства. Думаю неправильно, если взрослые люди пили бы пиво с подростком и играли с ним на гитаре в подъезде. Или часами рассматривали бы электронные гаджеты и игровые приставки и так далее. В этом смысле взрослый человек все равно должен оставаться образцом поведения для ребенка.В отношениях взрослый человек всегда должен играть роль лидера и наставника. Потому что дети, чего греха таить, особенно поначалу часто копируют поведение взрослых. Если этот образец будет вечно пьян, раздражен или груб, точно таким же вырастет и его ребенок.Таким образом, если есть дружба между родителями и ребенком, это великолепно. Взрослый должен быть ведущим в этих отношениях. Потому что он несет ответственность, если отношения вдруг зайдут куда-то не туда. И если в результате этих отношений у ребенка появятся вредные пристрастия, негативные увлечения, это будет возложено на взрослого.[b]Депутат Мосгордумы Виктор ИВАНОВ:[/b]– Родитель для ребенка должен быть и наставником, и другом в одном лице. С одной стороны, ребенок может делиться с родителями своими проблемами, которые у него возникают. Или, наоборот, радостью.А с другой стороны, так как дети, как правило, подражают взрослым, маме и папе, для них всегда нужно оставаться примером. Дети живут в семье и копируют действия родителей. Если мама готовит обед, маленькая дочка, например, будет точно так же готовить обед, во всяком случае, будет стараться. И в этом случае наставничество играет ключевую роль.[b]Депутат Мосгордумы Валерий СКОБИНОВ:[/b]– Одно другому не мешает. Если родитель будет для ребенка другом и наставником – это будет просто замечательно. Я бы сказал, это редкое счастье.Родитель – человек более опытный, он знает жизнь, многое что понимает. И здесь самое главное, чтобы процедура наставничества была в сочетании с доверительными отношениями как ребенка к родителям, так и наоборот, родителей к ребенку. В таком раскладе советы родителей будут восприниматься детьми. И это ценно, когда мы подсказываем детям, опираясь на свои примеры, а они принимают это и не делают ошибок. Есть известная пословица: «Умные учатся на чужих ошибках, а дураки – на своих».Лучше моделировать отношения с детьми исходя из собственных примеров, собственной жизни. Как правило, человек проходит типичные ситуации. И все мы прошли через них в свое время. Знаем их последствия.С ребенком надо делиться своими знаниями и чувствами.[b]Депутат Мосгордумы Александр КРУТОВ:[/b]– Родители должны быть лучшими друзьями своему ребенку. Потому что у друзей, как это часто мы можем заметить, мы учимся лучше, чем у наставников. Потому что мы им больше доверяем. Если родитель готов к своей роли, прежде всего он будет ребенку другом и только потом наставником. Здесь срабатывает принцип, который есть в авиации – «делай как я».[b]Депутат Мосгордумы Михаил МОСКВИН-ТАРХАНОВ:[/b]– Для своих детей надо быть и тем, и другим – и другом, и наставником. Вернее сказать, воспитателем. Другое дело, что пропорции могут быть разные. В конечном итоге момент становления личности – самый важный. И здесь родитель не может уклониться от своих обязанностей. Чего не скажешь о роли друга. Хотя если он им не станет, это тоже плохо.Во всяком случае, я не мог быть нормальным отцом. Потому что я всегда был старшим братом своим детям. У меня выработалась такая психология, поскольку у меня был младший брат. Да, я был и суров, в чем-то, наоборот, их сильно баловал, не было никакой последовательности… Однако я остался доволен своими результатами.[b]Депутат Мосгордумы Татьяна ПОРТНОВА:[/b]– В разные периоды надо выполнять разные роли в жизни ребенка. Например, вначале для ребенка ты и наставник, и защитник, и покровитель. Потом, если дружба у вас не будет складываться, то твое наставничество будет обременительным, будет восприниматься в штыки или просто-напросто не будет нужно ребенку, которому, например, 15 или 18 лет.Поэтому родительское покровительство и забота в конечном итоге обязательно должны перерасти в дружбу. Тогда ты даже сможешь оставаться ему наставником, и он будет принимать твои советы, учитывать твое мнение.[b]Депутат Мосгордумы Иван НОВИЦКИЙ:[/b]– Надо уметь быть наставником и другом одновременно. При этом ни в коем случае нельзя путать дружбу, которая есть у каждого из нас со своими сверстниками, и дружбу со старшим товарищем. Надо понимать, что перед тобой ребенок, которого надо постоянно воспитывать. И здесь взрослый человек уже принимает роль наставника по жизни. На мой взгляд, самое главное в таких отношениях взрослых и детей: взаимное уважение и любовь.