И на выжженных полянах растут цветы

Из метро "Бауманская" направо, на Бакунинскую, потом пара кварталов до Спартаковского, через подземный переход налево до Переведеновского - и ещё пилить, пилить, пилить: по московским предвесенним хлябям, меж серых коммунально-фабричных домов времён совнархоза, пока не дойдешь до некоей Фабрики, у которой всё давно в прошлом, а из будущего - только то, что она дала имя этому проекту. Proekt Fabrika, проходная 1. Здесь, в сюрреальном уже по своему по названию Зале Грунтовальной Машины, и поселилась в эти последние выходные февраля 2010-го 3-я Зимняя книжная ярмарка Ad Marginem (http://admarginem.ru/news/1294) с, на первый взгляд, загадочным своей архаичностью девизом "Сделай сам!".- Ты как думаешь, придут? - с постыдным (пойму позже!) сомнением обращаюсь я по пути к другу, которого сопровождаю (или он меня?) на обещающую быть многообещающей нестандартную эту книжную тусовку. Да, интересную, наверное, но забравшуюся, по нашему пониманию, в места...чуть ли не столь отдалённые.- Не-а... - друг тогда ещё не знает, что потом и он будет (мысленно?) извиняться за свой скепсис - нет, не передо мной, таким же испорченным теми же самыми стереотипами, и даже не перед организаторами - издательством Ad Marginem (http://admarginem.ru), бросившими отчаянный вызов коммерческой логике недоношенного отечественного капитализма, маркирующей книгу в сознании продавца-покупателя исключительно как товар. А это грозит превратить отечественную читательскую территорию в выжженное поле, на котором уродливо колосятся сорняки сопливых дамских романчиков, убого-"иронических" детективчиков и псевдоэротических генитальных монологов.Нет, скорее, перед ними - мальчиками и девочками от 16 до 25, турбулентной толпой заполнившими бывш. фабричный цех. И удивляющими продавцов, что выставили тут свои отнюдь не масс-культ-популярные книги (современная и классическая западная и русская литература, даже философия!), отменным покупательским спросом, а нас с другом - умными, интеллигентными (!? - есть значит) лицами.И как бы "а пандан" своим подорожным сомнениям спрашиваю главного идеолога ярмарки Михаила Котомина, это самое издательство Ad Marginem и возглавляющего: зачем всё это и почему?- А потому, - раскидывает ладони Михаил, - что всё больше книг попросту не доходит до магазинов. Те же, что доходят, из-за многоступенчатости системы посредников вырастают в цене до "космической" недоступности. У нас тут по-другому: это стоковая распродажа старых тиражей и новинок по минимальным издательским ценам.Каждое издательство представляет свой бэклист, книги прошлых лет, издания, которые пылятся на складах, - вместо того, чтобы радовать читателей. Основная наша цель - создать стихийный и демократичный арт-маркет, своего рода "блошиный" книжный рынок, где торговля в привычном для книжных маркетологов представлении заменена искренней взаимной симпатией продающего и покупающего, увлеченностью обеих сторон самим процессом. Ведь книга - это, прежде всего, коммуникация, а книжный магазин - это не стены, а люди и общение.Тема нынешней зимней ярмарки - "Сделай сам!". На Фабрике, где во времена иные громыхали полиграфические машины и пахло свинцом, на два дня, можно сказать, возобновилось производство: здесь работали два станка - print-on-demand (каждый читатель получал возможность изготовить себе собственную книгу - подробности на http://www.ru1.ru) и пресс для печати принтов на футболках.Участвовали в ярмарке ведущие DIY-проекты современной Москвы - "Свободное марксистское издательство" и журнал "Автоном", малобюджетные кинообъединения СВОИ-2000 и CyberBrothers, Plastic Cave Mobile Distro меломанов-неоконсерваторов, которое представило не только пластинки, но и фэнзины, независимый лейбл 2-99, изготовители самодельных футболок, передвижная галерея "Пальто" и т.д. Идеология Do It Youself ("Сделай сам!") распространялась и на саму книжную распродажу: не доверяй посредникам, приди и купи.Продавали свои книги те, в основном, кому не по сердцу как-то выпускать "массовку". И, что самое интересное, - они нашли-таки своих покупателей! Нашла их, скажем, непростая по своей издательской биографии книга "Али и Нино", роман, подписанный литературным псевдонимом Курбан Саид (по версиям большинства исследователей, это известный азербайджанский писатель Юсиф Везир Чеменземинли). Роман был написан предположительно в 20-30-е годы, переведён на немецкий и, возможно, сгинул бы в пыли лавок букинистов, но был обнаружен в конце 60-х, став в 70-е бестселлером в Европе и в Америке. На свой родной азербайджанский же был переведен только в начале 90-х. А к русскому, российскому читателю попал в 2003-м - благодаря именно Ad Marginem и Мирзе Гусейнзаде - великолепному, поистине коллекционному переводчику (с азербайджанского на русский), сумевшему найти для книги удивительной нежности интонацию, чтобы передать главное послание загадочного автора романа: Запад и Восток немыслимы друг без друга, а в человеке всегда сильнее человеческое (любовь, благородство, духовность), чем даже национальное.Раскопать на столиках Зала Грунтовальной Машины можно было много интересного.Например, сборник "Смерть пенсионера" современного русского писателя и философа Владимира Кантора, выпущенный в этом году издательством "Летний сад". Проза Кантора - не для досужего перелистывания в метро, она сложна и трагедийна по мировосприятию автора, который пытается нам объяснить, что жизнь подчас печальнее смерти.А по соседству с распродажей проходили открытые кинопоказы некоммерческого кино, лекции. Выступали тут и отечественные литераторы - те, чьи книги предлагались гостям ярмарки. Тот же "Летний сад" представляли два практически перпендикулярных друг другу автора: Татьяна Скорлупкина из Санкт-Петербурга и Карина Аручеан из Москвы. Татьяна презентовала свою только что вышедшую книгу "Синие байки"...стоп, "свою" - это, видимо, неточно: автором книги назван Фёдор Север (www.fedorsever.ru) и лишь рисунки - Татьяны Скорлупкиной (www.skorlupka.ru). Ладно, впрочем, что темнить: уже только пролистав книжку, я понял, что Татьяна и Фёдор - одно лицо.Я спросил её: "Зачем? Это что, приём такой?" Она удивилась вопросу: - Когда я пишу тексты, я не могу быть Татьяной Скорлупкиной, более того, скорлупкинские "дамские" писания мне глубоко чужды, а Фёдор Север по-мужски жёсток и ироничен, порой нетривиально скандален - как некогда Хармс. Он может даже поиронизировать над художницей Скорлупкиной, высмеяв в ней некие типические внутрипрофессиональные придурочности. Сколупкина же в ответ иллюстрирует федорсеверовские сентенции картинами и графикой на грани смешного и серьёзного - и при этом не подсказывает, когда смеяться, а когда плакать. Ну, а потом ещё из всего этого двулико-, двуполо-, двумастерского творения вырастает нечто третье - обалденные скорлупкинские мультфильмы. Она делает их практически в одиночку: сама сценарий пишет (Фёдор!), сама анимацию раскладывает-складывает (Татьяна!). Сама и музыку зачастую создаёт ("А я музыкальное образование получила!"). Ломоносов прямо какой-то... На это, похоже, обиделась: не обзывайтесь, мол... что, нельзя быть просто творческим человеком? А вообще, де, я - профессиональный строитель, 5 домов построила, в том числе свой - в Сестрорецке.В скорлупкинские мультики я просто влюбился. Их пока 4, но меня очаровали "Чёрный квадрат Малевича" (Хармс+Скорлупкина=Малевич?) и "Отец Онуфрий" (помните, подростковую филологическую рассказку, где все слова, главным образом непотребные, начинаются на "о"?). Правда, мою идею про то, что мультики из чего-то там вырастают, Татьяна тут же опровергла: мне, говорит, книжка как раз снится-видится именно как кино, анимация. Смотрю я сие "мысленное кино" - и записываю, зарисовываю. А не наоборот.Скорлупкина со своими "Синими байками " и остальным вся - игра, многообразность, единство перевёртышей. А книга московской журналистки Карины Аручеан (Мусаэлян) "Полководец Соня, или В поисках Земли Обетованной" - роман в классическом жанровом понимании, к коему я бы рискнул даже применить это забытое понятие "эпопея"... современная эпопея, не лишённая при этом элементов игры, притчевости и даже мистики. А чем, скажите на милость, не притча и не сюр - историческое существование России (разных её ипостасей) в XX-XXI веках? Не зря же замечательный культуролог и анторопофилософ Лев Аннинский назвал в своём предисловии роман Аручеан пансофийным, имея в виду, что пансофийность - это ответ сюрреализму реальности. И заключил: подобной попытки всё собрать, всё объяснить ещё не было в современной прозе.Устроители этой книжной ярмарки на исходе московской зимы тоже попытались все собрать - всё, что в сегодняшнем книгоиздании категорически не желает втекать в мутный океан литературного мейнстрима. Пусть пока этот ручеёк трогательно невелик... Велика, потенциально велика его аудитория. Это те сотни мальчиков и девочек, что посетили фабричные стены за два минувших дня и накупили тут себе и друзьям хороших книжек. И ведь они непременно влюбятся друг в друга (а в кого же ещё?), потом переженятся, детишек нарожают, а им, этим детишкам, предстоит увидеть первые в своей жизни прекрасные кириллические буквицы на форзацах настоящей художественной, высокохудожественной литературы.Константин ИСААКОВ