ПОБЕДУ ИРИНЫ ПРИВАЛОВОЙ ПРЕДСКАЗАЛ КОЛДУН

[i][b]На фоне черной пропасти беззвездного неба пьяно шатало олимпийское пламя, а далеко внизу, на беговой дорожке, перед барьерным частоколом замерла Ирина Привалова. Она смотрела то вперед, на барьеры, то оглядывалась по сторонам, словно искала кого-то или что-то, или просто пыталась успокоиться, насколько возможно. Она еще не знала, что после финиша снова будет искать — теперь уже флаг, чтобы тут же сделать с ним круг почета.[/b][/i][i]Но это потом, сначала — кадры, достойные быть вмонтированными в «Женщину на грани нервного срыва» Альмодовара. Ирина слишком многое пережила, чтобы пробежать плохо. Три потерянных сезона, революционный переход из спринта в барьеры: — Я всего шестой… нет, подождите, седьмой раз бежала с барьерами. И только сегодня почувствовала себя при этом нормально.А раньше — что на чемпионате России, что в Монте-Карло — около получаса не могла потом ни дышать, ни говорить, ни ходить. В Монте-Карло после финиша я просто на четвереньках стояла.Знаете, я совсем не собиралась выигрывать. Хотела пробежать хорошо, чтобы не было стыдно. У меня в Австралии очень много друзей, они все на меня смотрели, и прежде всего перед ними не хотелось позориться. И перед Россией, конечно, тоже. Я думала: если будет хоть какая-нибудь медаль — уже неплохо. Но золотая!.. Мечтать о чем-то подобном я не решалась.[/i]Когда Ира почувствовала, что выиграла не совсем понятные и привычные ей 400 метров с барьерами? Как оказалось, несколько позже, чем мы, глядя на нее с трибуны. Она вырвалась вперед на последнем повороте, и сразу почему-то стало понятно, что [b]Привалову[/b] никто уже не догонит: — Нет, я поняла, что выигрываю только когда закончились барьеры и мы все кинулись навстречу финишным «клеткам».И вот тогда она, почти не дав себе отдышаться, подбежала к трибуне: «Кто-нибудь, дайте мне флаг, скорее!»: Легко уйти вперед так, что не догонишь, — это в стиле Майкла Джонсона, в лучшем его стиле. Я думала, тренеру и мужу Ирины [b]Владимиру Паращуку [/b]сравнение с Джонсоном понравится, но он, услышав, только переспросил: — Что-что? Джонсон? Да Ира лучше, чем Джонсон! [b]Валентин Балахничев[/b], президент легкоатлетической федерации, сказал мне, когда мы оказались рядом у заграждения, где вот-вот, возвращаясь с дорожки в раздевалку, должна была появиться Ира: — Медаль получила та, которая заслужила ее больше, чем кто-либо другой. Сколько Ира всего вынесла. Разрыв мышцы бедра, сложная операция в клинике Бурденко, где ей зашивали сухожилье.После таких травм нереально бегать гладкий спринт, а Ирина все равно попыталась в него вернуться. А когда поняла, что к Олимпиаде подготовиться не успевает и что там к тому же такая конкуренция — и здоровые с ума сходят, решила взяться за барьеры.Три потерянных сезона — так можно и совсем перестать верить.В себя, в синюю птицу, в справедливость. Но Ира — верила, а вместе с Ирой верили в нее и колдуны. Известный журналист [b]Евгений Богатырев[/b], когда мы уже возвращались со стадиона, поведал мне потрясающую историю, связанную с Ириной Приваловой, звездами, магией черной и белой одновременно. Получилось так, что к ним в издательство «Физкультура и спорт» еще перед Олимпиадой в Атланте забрел колдун или, если угодно, волшебник. И принес статью, в которой длинно рассуждалось о биоритмах и, в частности, упоминалась Привалова. Так вот, он утверждал, что день, когда Ирина Привалова начнет свое выступление в Атланте, для нее — худший в году. Что случилось — напоминать не надо.Ирине в Атланте крупно не повезло. И вот теперь, перед Олимпиадой в Сиднее, колдун снова вышел на связь. Вернее, его уже попросили выйти. Маг сказал примерно следующее: «26 сентября для Приваловой — снова худший день в году, уже 2000-м, а вот 27-е, наоборот, — лучший».У Богатырева не было возможности достучаться, дозвониться до самой [b]Ирины Приваловой[/b], а вот главного тренера сборной [b]Валерия Куличенко [/b]он нашел. Рассказал ему все: «После этого вы понимаете, что Приваловой 26-го на всякий случай лучше не тренироваться?» Куличенко принял конструктивное предложение абсолютно серьезно, и Ирина не тренировалась. После награждения главный тренер тут же бросился искать Богатырева, чтобы стиснуть журналиста в крепких мужских объятиях: «Брат, век не забуду!» Вот так — хотите верьте, а не хотите — как хотите.Я бы поверила, потому что даже ее величество погода стояла перед Ириной вчера по стойке смирно: — Благодаря дождю, барабанившему всю ночь, я очень хорошо спала, а когда вышла на дорожку — ни намека на встречный ветер, который, как известно, настолько коварен и безжалостен, что может спутать все карты.Вообще-то оставшиеся позади Приваловой барьеристки с великим удивлением слушали, когда она говорила, что ей все равно, какой ногой толкаться — правой или левой, поскольку барьерный бег ей так мало знаком, и разницы она не чувствует. А ведь среди тех, кого Ира обошла «гораздо лучше, чем сделал бы это сам Джонсон», была и свежедействующая чемпионка мира. Но я бы на их месте не очень удивлялась. На Олимпийских играх древности вслед за именем чемпиона обязательно объявляли имя его отца. О матери речь не шла, что тут поделаешь — матриархат остался в пещерах. А вот папа Ирины Приваловой — личность весьма и весьма знаменательная. В свое время он не побоялся подать в суд на самого Ельцина. Получилось так, что отец Ирины обратился в Администрацию президента с предложениями по экономическим реформам.Прошел год, а из Администрации — ни письма, ни открытки. И Привалову-отцу такое безразличие категорически не понравилось. Другой бы, может быть, проглотил обиду, промолчал. Но Анатолий Привалов совсем не таков.Иск — и Администрация Б. Н. — само внимание и любезность.А теперь еще немного мыслей вслух от Ирины Приваловой: — У меня уже есть одна медаль, бронзовая, времен Олимпиады в Барселоне, но тогда я была совсем юной и с такими большими амбициями, что никак ее не восприняла. А сейчас… сейчас совсем другое дело. Я прожила долгих три года как бы за кадром, и в этой ситуации было бы совершенно нормальным, если бы обо мне забыли. Только, как ни странно, у меня брали интервью так часто, что я только удивлялась: столько обо мне не писали, по-моему, и когда я активно выступала.Жаль только, что за одну небитую Ирину Привалову Россия получила двух битых. И кого — Светлану Мастеркову, двукратную олимпийскую чемпионку Атланты, которая здесь решила сосредоточиться на одной дистанции — 1500 метров и неожиданно сошла в первом же квалификационном раунде. «У Светы обострилась старая травма, — объяснил [b]Валентин Балахничев.[/b]— Последние две недели она металась, и мы метались вместе с ней: бежать или нет? Света решила попробовать и по ходу забега понять, сможет ли она бороться дальше? Оказалось — нет. Я сидел потом вместе со Светой в медпункте: спазм икроножной мышцы, страшная боль. На чемпионате мира 1999 года с ней было то же самое, тогда Света вышла на дорожку и выиграла, с болью, с затейпованными ногами. А сейчас — не смогла».Другой битый — [b]Юрий Борзаковский[/b], о котором сам [b]Виталий Смирнов [/b]сказал, что особенно на него надеется. Бегает свои 800 метров Борзаковский очень эффектно. Сначала отстанет метров на пять от основной группы и так проплетется весь первый круг, а потом начинает героическими усилиями догонять. Хорош он и перед стартом: есть на что посмотреть. Тут и целования креста, и молитвы в полный голос, и осенение себя крестным знамением.Одним только Юра Борзаковский плох. В Сиднее он уже успел получить прозвище «Интересный собеседник». Выиграл в своем коронном режиме полуфинал (победителя специально не стал обгонять, а, обняв за плечи, финишировал рядом — для тебя старался, публика!), в смешанной зоне сделал не менее красивый взмах рукой. В этом взмахе было что-то от дирижера: «Все интервью — после финала!» И финал был. В те времена, когда Борзаковский еще таким интересным собеседником не был, он говаривал: «Подведет меня когда-нибудь моя тактика!» Какое место он занял, даже говорить не хочется. И теперь шел по «смешанной зоне», не удостоив никого и словом.«Юру тоже можно понять, — давал интервью вместо Борзаковского Валентин Балахничев. — Расстроился. К тому же он очень стеснительный, а на него перед Олимпиадой обращали столько внимания, причем порой писали не совсем приятные вещи. Хотя, согласен, это не повод так себя вести. «Западник» никогда себе такого не позволит, как бы он ни выступил. Что ж, будем воспитывать. Но парень он все равно хороший, и будет жалко, если за поражение его начнут клевать. Почему же так получилось? Нет, тактика его как раз не подвела. Только он в финале ее немного изменил — и зря — у Юры было два варианта: если соперники побегут быстро, самому идти, не торопясь, но потом начать наращивать раньше, чем он обычно это делает. Или, как всегда, — догонять в последний момент. Юра выбрал первый вариант: догнал лидеров, но удержаться рядом с ними сил не хватило. Ничего, он очень талантлив, и запомните: следующая Олимпиада, даже две станут его Олимпиадами.У Борзаковского впереди еще две Олимпиады, а у великого борца [b]Александра Карелина [/b]их больше не будет. Да, в тот же самый день, когда так красиво выигрывала Ирина Привалова, Олимпиада в Сиднее дала России очередную страницу трактата под названием «Сумерки богов». Не того, классического, всемирно известного, а нового, альтернативного, пишущегося неизвестно кем и под чью диктовку. Молот судьбы, раскрошивший гениального пловца [b]Александра Попова[/b], штангистов [b]Алексея Петрова и Андрея Чемеркина,[/b] опустился всей своей тяжестью на очередную фундаментальную наковальню. На Александра Карелина, в последний раз проигрывавшего 14 лет назад. Сан Саныч проиграл американцу Гарднеру по имени (надо же!) [b]Рулон. [/b]Есть мнение, с которым, правда, не все соглашаются, что Карелина засудили. Один из арбитров уже дал решающий балл в пользу Сан Саныча, и тут между судьями начались споры и мышиная возня.После чего победа была присуждена Рулону. Тренер Рулона чисто по-американски заявил: «Рулон боролся лучше, а Карелин выглядел уставшим. Так что Рулон победил заслуженно, и судьи тут ни при чем». Амбициозное заявление, а что он еще мог сказать? Только почему-то занявший третье место белорус перед тем как встать на ступеньку пьедестала исполнил ритуал лишь наполовину. Демонстративно отвернулся от американца, когда тот протянул ему для рукопожатия руку и подошел к Сан Санычу. Чтобы его обнять.