Свободное падение

[b]С одним из выдающихся спортсменов-парашютистов в стиле «фрифлай — свободное падение» 23-летним Павлом Харитоновым мы встретились в пара-баре на Чистых прудах, где каждый вечер собираются экстремалы перед прыжком.[/b]Павел — главный инструктор Коломенского аэроклуба. Недавно он отметил 6-летие официального вступления в Федерацию парашютистов России.— Нас было восемь человек, — рассказывает он. — Все мастера спорта международного класса, прыгнули и образовали в воздухе цифру 6. Неплохо получилось, особенно потом, когда на видео смотрели все вместе. Это групповая акробатика. Очень красиво, но я выбрал для себя фрифлай — свободное падение. Здесь ты не зависишь ни от партнера, как в тандеме-прыжке в паре с инструктором, ни от группы, как в групповой акробатике, ни от красоты и числа фигур, как во фристайле — воздушном балете. Ты просто летишь с огромной скоростью вниз головой либо «лежа» и раскрываешь парашют только на километре от земли. Рисково, конечно. Но здорово.Ближе к вечеру в пара-бар стали подтягиваться новые лица. Это воспитанники Павла. Первым пришел новичок — 18-летний Гера, студент психологического факультета МГУ. Этим вечером должен состояться его первый прыжок, к которому он готовился больше года. Потом появились еще несколько ребят. Несмотря на «нелетную погоду», они все-таки собрались прыгать.На аэродроме нас вместе с будущими парашютистами тут же повели на инструктаж. Тут-то у новеньких ребят и происходит первый этап выгонки адреналина. Павел рассказывает, что делать, если основной парашют не выйдет из камеры, что будет, если вдруг не раскроется, если приземляться придется на провода, воду, деревья, дом…Если прыгнувший после тебя товарищ влетит в твой купол, сам садишься «на голову» прыгнувшего перед тобой, стропы закрутились, приземляешься спиной или боком, ветер при приземлении подул не в ту сторону и тебя поволокло по земле и тащит 10 километров до базы, ты попал в термик, уносит куда-то не туда, если… если... По лицам новичков видно, что им уже «весело»!— Конечно, не по себе. Все это уже не рассуждения «в принципе», а то, что вполне реально, буквально через полчаса, и не с кем-то, а с тобой может произойти,— признается Гера.Настает момент истины — ребята получают уже сложенные инструктором 23-килограммовые парашюты, надевают их и строятся.Последний перед прыжком инструктаж.Рассказывает выпускающий Олег:— Если сломал или повредил ногу — лежи и не рыпайся, жди, пока тебя не подберут.Окружающим в этом случае — орать и звать машину. И, наконец, если перелом открытый — старайтесь, чтоб туда не попала грязь. Ну, с богом.На новичков накатывает вторая адреналиновая волна: отказаться от всего этого безумия и сохранить при этом лицо уже нельзя.— Мы находимся в обыкновенном «кукурузнике» Ан-2, — объясняет Павел. — Прыгать будем с 800 метров, идеальная высота для новичков.Взлетаем. Выпускающий рассаживает всех по весу (самые тяжелые прыгают первыми), пристегивает новоявленным «экстремалам» карабины к стабилизирующим парашютам.— Не забывайте — руки на груди! — предупреждает всех Павел. — Однажды наша девушка расставила руки в стороны, как на «Титанике», и запуталась в ремнях. Получила серьезный вывих.В ответ слышится чей-то обреченный смешок.— Всем взяться за кольцо, — командует выпускающий и встает. Гудок — все поднимаются со своих мест. Павел строит ребят в шеренги по четыре и встает позади (наверное, на случай, если кто-нибудь передумает прыгать). Еще два гудка — «Пошел!» С интервалом в три секунды ребята исчезают в бездне. Дверь медленно закрывается, и самолет как ни в чем не бывало разворачивается.— А какими были твои ощущения во время первого прыжка? — спрашиваю Павла.— Когда ехали на аэродром, весело было ужасно! Потом, по мере приближения к цели, возник вопрос: «А что я здесь делаю?» Но на борту были девушки, такие бесстрастные. Не хотелось потерять марку. Помню, я шел во втором заходе. Когда стали считать после гудка — первый, второй, — думаю: «Мама родная, да это ж я — второй!» — левая нога на срез двери — вся жизнь перед глазами пронеслась! Но нет, делаю сильный толчок, отсчитываю про себя, как положено, три секунды трехзначными числами — 521… 522… 523, — рву кольцо. Хлопок. Дергает вверх — и тишина. По сценарию надо было посмотреть вверх, проверить, все ли в порядке с куполом. А у меня шлем мешает, наехал на глаза, я дергаюсь.Потом наконец поднял голову — купол круглый. Еще надо было запаску отключить, поднимаю клапан — и аккуратненько так выдергиваю, как нам и объясняли на инструктаже, «рыжую стропу», которая почему-то оказалась зеленого цвета. Ну и все, потом — свобода!— Павел, а есть какие-то ограничения, обязательные для желающих прыгнуть? — cпрашиваю я.— Конечно. Ни в коем случае не допускаются к прыжку люди под алкогольным либо наркотическим опьянением. Были случаи, когда к нам приезжали эдакие «адреналинщики», жаждущие помериться силами со стихией. Мы с ними даже говорить не стали — просто посоветовали поехать домой и хорошо подумать. Вообще все проходят тщательный медосмотр, у нас опытные врачи, которых обмануть невозможно. Но я слышал, что в прошлом году в Москве был случай, когда под действием наркотиков к самолету прорвался опытный спортсмен во фристайле. Ему вдруг стало скучно прыгать просто так, понимаете? Не буду говорить, сколько тяжелых травм он получил, но скажу только одно: сейчас он не может ходить, его жизнь исковеркана.Прыжок с парашютом — это не аттракцион и не американские горки, и при всей надежности техники на нее никогда нельзя полагаться полностью. Полная свобода подразумевает и полную ответственность за себя и окружающих.