Бес в ребро

[b]Выражение «бес в ребро» известно всем. Но где тот возрастной предел, когда седина в бороду, а бес в ребро? В 40, 50 или более лет? Ведь биологический возраст у каждого свой: кто и в 30 лет – уже отработанный материал, а кто и в 70 – еще ого-го![/b][b]Блаженство на закате дней[/b]Давайте посмотрим, как это бывает у поэтов и писателей. Начнем вспоминать с Василия Жуковского. Потеряв свою первую любовь Машу Протасову, Василий Андреевич долго жил закоренелым холостяком. И вдруг взыграло сердце ретивое: в 58 лет он женился на 19-летней Елизавете фон Рейтерн, дочери своего друга-художника. После женитьбы, как отмечали друзья Жуковского, он как бы помолодел.Однако его надежда на «райское блаженство» вскоре рассеялась: супруга долго и мучительно болела. И Жуковский однажды признался: «Семейная жизнь есть школа терпения…»От Жуковского – к Некрасову. Весной 1870 года «поэт рыдающей России» встретился с девушкой Феклушей, ей было 23 года, ему – уже 48 лет. Ходили слухи, что она была из какого-то «заведения». Поэт нарек Феклушу Зинаидой, женился на ней и потребовал от своей сестры «приличного поведения с Зиной при случайной встрече…» Их совместная жизнь была счастливой, но, как писал Некрасов: Ты еще на жизнь имеешь право, Быстро я иду к закату дней… В конце декабря 1878 года в возрасте 56 лет Некрасов умер, а Зина надела траур и больше его не снимала. «Оставил мне муж кое-какие деньги. Жить можно было. Да все раздала. Просят, то один, то другой…» – говорила Зинаида Николаевна Некрасова. Умерла она в 1915 году в ужасной нищете в Саратове.[b]Безумство на старости лет[/b]Ну а теперь Серебряный век.До 45 лет автор «Мелкого беса» Федор Сологуб жил холостяком, с матерью и сестрой. Потеряв их, в 1908 году женился на писательнице и переводчице Анастасии Чеботаревской. Брак закончился трагически. Вот запись от 26 декабря 1921 года, сделанная Михаилом Кузминым: «Вести все грустные… А Настя Сологуб в припадке исступления бросилась с Тучкова моста. Бедный старик! Как он будет жить?..»«Бедному старику» было 58 лет. После этого несчастья он долго приходил в себя, болел, но в 62 года встретил 27-летнюю художницу Елену Данько и отчаянно в нее влюбился. Позднее в своих мемуарах Данько напишет: «…вышел маленький старичок с одышкой. Я узнавала его по бородавке и бесцветным острым глазкам, как на сомовском портрете… Речь лилась свободно и стройно. Я была зачарована стройностью ее, несмотря на парадоксальность…»Начались встречи. Сологуб читал стихи, Данько было интересно их слушать. Мэтр намекал молодой слушательнице о любви, но та не реагировала. И вот однажды, когда Елена Данько принимала обнаженной солнечные ванны, к ней в комнату вломился, не в себе от страсти, Федор Кузьмич. Данько перепугалась, закричала и выгнала непрошенного созерцателя женской красоты. «Я сказала, что не могу больше его выносить, он надоел своими гнусностями…»Не получился закатный роман и у Ивана Алексеевича Бунина. Они познакомились летом 1926 года – 55-летний мэтр и 26-летняя начинающая сочинительница Галина Кузнецова. Роман развивался на глазах жены Бунина – Веры Муромцевой. Она была в отчаянии: «Ян (так она звала мужа. – Ю. Б.) сошел с ума на старости лет. Я не знаю, что делать».В это трудно поверить, но Бунин убедил жену, что между ним и Галиной ничего нет, кроме отношений учителя и ученика. Вера Николаевна поверила или заставила себя в это поверить... В результате Галина Кузнецова была приглашена поселиться у Буниных и стать «членом семьи».Все было непросто. Страдала жена, страдал сам Бунин: Галина Кузнецова то уезжала, то приезжала снова и, наконец, покинула Бунина в зените его славы, после присуждения Нобелевской премии. «Бунин, – писала Ирина Одоевцева, – чуть не сошел с ума от горя и возмущения…»[b]Наказание за любовь – тюрьма[/b]В октябре 1946 года в жизнь Пастернака, по его словам, «вошло золотое солнце». Он встретил Ольгу Ивинскую. Ему было 56 лет, ей – 34. Сними ладонь с моей груди, Мы провода под током, Друг к другу вновь, того гляди, Нас бросит ненароком.Бросило не ненароком. Вот как об этом пишет Ирина Емельянова, дочь Ивинской: «В одну из первых же прогулок на площади Пушкина, когда мать, по ее собственным словам, не могла еще поверить, не могла отнести к себе туманные признания, прорывавшие поток темпераментной, захлебывающей речи Б. Л., он ей сказал примерно следующее: «Вы не поверите, но я – такой, каким вы меня видите сейчас, старый, некрасивый, с ужасным подбородком, – но я был причиной стольких женских слез!» Мать не сделала ему ответного признания, но, вернувшись… домой, всю ночь не спала…»Их любовь длилась 14 лет, хотя они были временами и порознь, когда ее насильно отрывали от него и сажали в тюрьму. За что? За связь с «антисоветчиком» Пастернаком. В 1949 году на Лубянке у нее, ожидавшей ребенка от Пастернака, случился выкидыш. А у Пастернака был обширный инфаркт.При этом он и не думал разводиться с женой – Зинаидой Николаевной Нейгауз. Он жил на два дома, на две семьи, на две дачи в Переделкине. Разумеется, опять страдали все. Пастернак и Ивинская неоднократно находились на грани разрыва.Она была готова уйти от него, но он, по свидетельству Лидии Чуковской, заклинал ее: «Нет, нет, Олюшка! Это уже не мы с тобой! Это уже из плохого романа! Это уже не ты!» А она в исступлении кричала в ответ: «Нет, это я. Это именно я! Я живая женщина, а не выдумка твоя!» Борис Леонидович умер 30 мая 1960 года, в возрасте 70 лет. А Ольга Ивинская прожила еще долго, скончавшись в сентябре 1995 года.[b]Какая она – настоящая женщина?[/b]Личная жизнь Пастернака растиражирована. А вот о «наваждении» Михаила Пришвина знают не все. Роковой и одновременно счастливый день случился 16 января 1940 года, когда писатель, согласно его дневнику, «устроил смотрины» новой сотруднице. Валерии Дмитриевне предстояло систематизировать бумаги Пришвина. Ей 40 лет, она в разрыве с мужем. Встреча произошла за несколько дней до 67летия писателя. Он был давно женат, имел взрослых детей.Жена совершенно не интересовалась занятиями мужа и, как писал Пришвин: «Наш союз был совсем свободный, и я про себя думал так, что если она задумает к другому уйти, я уступлю ее без боя. Я о себе думал, если придет другая, настоящая, то я уйду к настоящей».Валерия Лиорко оказалась «настоящей» женщиной. «Мы с ней пробеседовали без умолку с 4 утра до 11 вечера. Что это такое?» – записывал в дневнике удивленный Михаил Михайлович. А всего лишь через месяц после знакомства Пришвин пишет ей: «Мне бы хотелось эту любовь к Вам понять как настоящую молодую любовь, самоотверженную, бесстрашную, бескорыстную. Могу ли? Пусть даже сейчас не могу, но я хочу бороться за это новое свое большое счастье и быть победителем… Я хочу быть лучшим человеком и начать с Вами путешествие в неведомую страну, где господствует не томящееся «я», как теперь, а торжествующее и всепобеждающее «мы».Однако жена, Евросинья Павловна, уступать не собиралась и подключила для этого не только сыновей, но и домработницу, чтобы усовестить «старика». Как записал Пришвин в дневнике: «Собрались сыновья – диккенсовская картина!» И пришлось Пришвину покинуть дом, прихватив с собой малокалиберную винтовку да тяжелые резиновые американские сапоги, и отправиться с любимой жить в деревню Тяжино, под Бронницами, где на берегу речушки Нищенка стояла «лесная избушка». Вдвоем им было хорошо, они даже вместе, в две руки, написали книгу «Мы с тобой. Дневник любви». Их счастье длилось ровно 14 лет. 16 января 1954 года писатель скончался в возрасте 81 года.«Любить женщину, – писал Пришвин, – это открывать в ней девушку. И только тогда женщина пойдет на любовь, когда ты в ней откроешь это: именно девушку, хотя у нее было десять мужей и множество детей».Вот так. А вы говорите – бес в ребро!