Уже не враги

[b]Под ледяным мокрым снегом вытянулись нарядные итальянские карабинеры в легкой, не по сезону, одежде. Охапки южных цветов покрывают сияющие кристаллики небесного льда.[/b]Подмосковный аэродром «Чкаловский» чем-то похож на венецианский карнавал. Хотя событие более чем серьезное: на родину, в Милан, отправляются останки 583 итальянских солдат, погибших на территории нашей страны во время Второй мировой войны.— За время существования ассоциации «Военный мемориал» мы проводим подобную акцию уже в 11-й раз, — рассказывает [b]генеральный директор «Мемориала» Александр БЫСТРИЦКИЙ[/b]. — За это время было найдено, эксгумировано и отправлено в Италию более 8 тысяч останков тел военнослужащих, погибших на территории России. Аналогичные договоры заключены и с другими странами.По словам Александра Николаевича, работа эксгуматора не для слабонервных, но таким профессионалам, как он, не привыкать. Ведь они не просто ворошат былое, а возвращают людям надежду, отнятую войной. Дело это непростое: приходится изучать старые военные карты и схемы, восстанавливать полуистлевшие, обгоревшие документы, чтобы выяснить, где и в какое время дислоцировались военные части той или иной страны и где, соответственно, могут находиться братские кладбища или отдельные захоронения. В поисках таких могил порой приходится перелопачивать не одну тонну земли.— В последнее время мы работали в основном на территории Саратовской, Волгоградской, Воронежской областей, где шли напряженные бои. Здесь и был разгромлен зимой 1942—1943 гг. практически весь состав Итальянского экспедиционного корпуса (АРМИР), направленного в Россию по приказу фашистского диктатора Бенито Муссолини. Именно их останки мы отправляем сегодня в Милан…Отличить итальянского солдата от, скажем, немецкого порой довольно сложно. Специалистам приходится по нескольку месяцев корпеть над восстановлением фрагментов формы, нашивок, знаков воинских отличий, чтобы понять, с военнослужащим какой армии они имеют дело. Ведь если захоронения делались российскими гражданами, то особо разбираться в национальности погибшего было не принято: враг, и все тут.— Хотя разница в отношении все же есть, — продолжает Быстрицкий. — Итальянцев у нас считали неплохими людьми: старожилы в деревнях рассказывали мне, что они, в отличие от тех же немецких нацистов, не принимали репрессионных мер, не били, не издевались и расстрелов не устраивали. Одна старушка, показавшая нам захоронение итальянских солдат, чуть ли не со слезами вспоминала, как они пришли к ней в дом, попросили еды. Пришлось отдать курицу. Но им было жаль обирать женщину и детишек: вскоре они вернулись и принесли шоколад.«Веселые, добрые были ребятки, — рассказывала бабушка, — петь любили, танцевать. Видно, не нужна им была эта война. Жаль и наших парней, что их заставили воевать друг против дружки…»В аэропорту Милана тела погибших будут встречать еще более торжественно, чем провожать в Москве. Там будет целая рота карабинеров, море цветов, да и холодного дождя со снегом не предвидится. В церемонии передачи тел погибших итальянской стороне примут участие военный министр Италии и члены правительства. И, конечно, приедут члены семей солдат: жены, дети, внуки и даже правнуки. Из аэропорта контейнеры проследуют в городок Радиулья, где находится гигантский военный мемориал, чем-то напоминающий наш Мамаев Курган. Там они найдут последнее пристанище.— Боль от потери близких на войне не прошла, — говорит Быстрицкий. — Я, например, много лет не могу узнать, где похоронен мой дядя, погибший на фронте. Но постепенно меняется отношение людей: горе, которое принесла война, стало общечеловеческим. Чувство ненависти к людям той национальности, которая 60 лет назад считалась «вражеской», постепенно сменяется сопереживанием и сочувствием. Ведь все мы соседи на одной маленькой планете. И то, что мы делаем, я надеюсь, — неплохой вклад в дело общественной дипломатии.