Неонилла Станиславовна не просто читательница «Вечерки» со стажем, она еще и финалистка давнего конкурса «Вечерней Москвы» «Супербабушка». Но сегодняшние ее воспоминания не об этом…В 15 ЛЕТ я не задумывалась над тем, хорошенькая ли я, но очень хотелось такой быть. С завистью я разглядывала витрины магазинов, где были заманчиво разложены и развешаны вожделенные сокровища. Вот капроновые прозрачные чулки с тонюсеньким черным швом до такой же черной пятки. А вот манекен с небрежно накинутым на него розовым атласным пеньюаром, из глубокого декольте которого выглядывает розовый лифчик с чашечками из собранных в рюши тонких ленточек (как я догадывалась, для увеличения бюста). А бижутерия? Бусы, собранные из крупных, окрашенных во всевозможные цвета деревянных шариков, и в тон им такие же деревянные широкие браслеты! Но ярче всего этого шикарного великолепия смотрелись замшевые туфли на высочайшей платформе с браслетом вокруг щиколотки! Я смотрела на эти новинки моды сезона 1948 года и с горечью наблюдала в стекле витрины свое отражение – в клетчатом пальто, сшитом из папиного пледа, и в ненавистных чулках «в резиночку». Ну, и тупоносые туфли «на пуговках» в придачу. Словом, беда! Я училась в 9-м классе.Отец был военным, и жили мы в закрытом городке нескольких военных училищ. Конечно, там был клуб с библиотекой и танцами по субботам. А еще весь городок – сплошной парк со спортивными площадками и даже летним бассейном! Родители ходили по субботам в клуб на киносеанс, а потом оставались потанцевать, ведь они тогда были совсем молодыми, хотя мне казались ужасно старыми в свои 45 лет. Меня они тоже брали с собой, и я, конечно, ни одного танца не пропускала, а курсантам и офицерам мне хотелось нравиться всем сразу! Только вот косички смущали, были совсем ни к чему, хотя комплименты сыпались со всех сторон именно по этому поводу.К нам часто заходил сосед, молодой капитан. Сидят, бывало, с мамой, покуривают, пьют кофе, ведя «светскую» беседу, а я сижу за уроками...Пришла зима, и мы с подружкой Тамарой давай всячески подтрунивать над соседом, кокетничать. То затеем игру в снежки, то валяемся в сугробе… Вечерами он учил нас танцевать под патефонную музыку трофейных пластинок. И стало мне как-то завидно, что он чаще танцует с Томой, а не со мной.После экзаменов Тамара уехала. Мы с Юзиком (так ласково звали соседа) часто гуляли в парке вдвоем, и он мне все больше нравился. Очень льстило, что он взрослый и такой умный и так интересно рассказывает разные истории.Кроме того, капитан и бывший фронтовик с орденами, и даже родители мои его уважают. Ну, как ни посмотри, не чета моим сверстникам, мальчишкамшкольникам! Вот и догулялась: осенью меня ожидала переэкзаменовка по тригонометрии, никак я эти синусыкосинусы не воспринимала.Прознав о моей печали, Юзик за несколько уроков объяснил мне всю эту премудрость, да так, что через много лет я своему сыну-восьмикласснику задачки как орешки щелкала.Родителей не было дома, а мы целовались и давали клятвы друг другу, что ничто и никто не помешает нам пожениться. Я, шестнадцатилетняя, втайне мечтала: вот выйду замуж и куплю себе тот розовый пеньюар, чулки с черной пяткой и туфли на высоких каблуках! Никогда не буду есть суп и овсянку, а только мороженое и вообще сладости...С тех пор прошло 60 лет.Розовый пеньюар так и остался в витрине, мне он оказался ни к чему, потому что муж сразу увез меня на новое место службы. Сколько же городов, сколько квартир мы потом поменяли! Когда я впервые (по рецепту из книги) решила зажарить утку с яблоками в надежде на восторги и похвалы моего Юзика, я все сделала вроде бы правильно. Получилось красиво, только вот запах от шедевра исходил какой-то странный. Оказалось, что я не удалила зоб у птицы… Много еще разных казусов было, а Юзик только смеялся и уверял, что всему при желании можно со временем научиться. И я научилась шить, вязать, вышивать, без этого в те годы было никак: в магазинах, да еще в провинции, купить было почти нечего, а одеться красиво хотелось, да и детей принарядить! А розовый пеньюар все маячил, маячил в мыслях….Короче, все я успела: и институт окончить, и курсы разные, и «Супербабушкой» московской побывала. Мороженое, правда, теперь не люблю, впрочем, и овсянку тоже.А вот готовлю с удовольствием, говорят, мастер я в этом деле, особенно в кондитерском, потому что считаю это занятие творчеством...Нашему старшему внуку 30 лет, младшей внучке – 26.Когда отшумел ее выпускной школьный бал, пришла она к нам с дедом, шлепнулась на пуфик в прихожей, держит в руках коробочку с золотой медалью, тут я и подумала, глядя на нее: вот оно – само Счастье сидит и смотрит на меня сияющими глазами! Разве нет? Впереди долгая жизнь, и любовь, и радость труда по душе, и здоровье есть, и молодые родители, и бабушкидедушки, и хорошие друзья. И все-все тебя любят! Да и мы, старики, счастливы по-своему: вот в марте отгуляем «бриллиантовую» свадьбу.Сколько народу за столом усядется! Дочь, сын, внук с семьями, родные и друзья по жизни и по службе! И буду я снова самой привлекательной для моего Юзика: красиво причесанная, с макияжем, в нарядном светлом платье и в серебряных туфельках на каблучках, словом, невеста! А пеньюар, правда, не розовый, висит на крючочке в нашей ванной комнате.