Российская трансплантология имеет более чем 45-летнюю историю. 15 апреля 1965 г. Борис Васильевич Петровский впервые в России успешно провел трансплантацию почки. С этого дня новое направление хирургии получило развитие в нашей стране. В 1969 г. в системе РАМН по инициативе академика Б. В. Петровского был создан Научно-исследовательский институт трансплантологии и искусственных органов (тогда он назывался Институт трансплантации органов и тканей). Первым директором института стал член-корреспондент АМН СССР Глеб Михайлович Соловьев. Позже на посту директора НИИ его сменил Валерий Иванович Шумаков – хирург, впервые в России успешно проведший операцию по пересадке сердца. Он занимал эту должность продолжительное время. К сожалению, недавно В. И. Шумаков ушел от нас в расцвете творческих сил.Сегодня НИИ возглавляет известный хирург-трансплантолог, профессор, член-корреспондент РАМН Сергей Владимирович Готье.Он перешел в институт из РНЦ хирургии им. Б. В. Петровского РАМН, где провел более 250 операций по пересадке печени. На достижениях и проблемах сегодняшней трансплантологии С. В. Готье остановился в своем интервью нашей газете.[b]– Сергей Владимирович, расскажите о современных направлениях развития НИИ трансплантологии.[/b]– Основное новшество – это программа трансплантации родственной печени, которая была разработана в РНЦ хирургии. Она позволяет не зависеть от донорских органов и брать для пересадки участок печени от родственника-донора. Эта программа тесно связана с новым, активно развивающимся направлением института – педиатрической трансплантацией. Еще 4 года назад его в России просто не существовало. И лишь недавно стала возможна трансплантация почки и печени совсем маленьким детям в возрасте от 6 месяцев.Случается, что у детей, остро нуждающихся в пересадке, нет родственников, которые могут стать донорами. Что делать в таком случае? Приходится пересаживать печень, взятую у погибшего человека. Если это печень взрослого человека, то она делится на 2 части: одна, небольшая, трансплантируется ребенку, а вторая используется для взрослого реципиента. Совсем недавно мы провели 3 такие успешные операции, и первую из них – совместно с НИИ трансплантологии и РНЦ хирургии.При этом ребенок находился в одном центре, а взрослый пациент – в другом.[b]– А каковы планы развития НИИ трансплантологии в целом?[/b]– Безусловно, мы будем и далее развивать сложнейшие направления – кардиохирургии и трансплантации сердца. Операций по пересадке сердца сегодня проводится 6–10 в год, но потребность в них, конечно, гораздо выше.Как я уже говорил, будет развиваться педиатрическая трансплантация, при этом мы значительно увеличим количество мест для больных. Однако, говоря об этом направлении медицины в целом, хочу подчеркнуть, что здесь существует ряд актуальнейших проблем, которые нужно решать в первую очередь.[b]– Что это за проблемы?[/b]– Во-первых, необходимо точное определение количества больных, нуждающихся в операциях.Но сложность состоит в том, что, даже зная это количество людей, мы часто просто не можем им помочь – не хватает донорских органов. И если при пересадке печени можно использовать родственного донора, то сердце у живого человека не возьмешь. А отлаженная система забора донорских органов у нас отсутствует.У меня есть поручение от Министерства здравоохранения на создание Всероссийской трансплантационной программы. Но чтобы эта программа была эффективна, необходимо повсеместно и в короткие сроки создать ее инфраструктуру, задействовав все важнейшие аспекты: образование (начиная со школьной скамьи), законодательство, организацию здравоохранения и обучение на местах.Но самое сложное – изменить ментальный подход людей к этой проблеме. Для этого нужна постоянная информация о донорстве, о том, что, ожидая пересадки, умирают молодые люди, а дети годами ждут донорских органов. Предубеждения и стереотипы должны уступить место здравому подходу и пониманию того, что участие в донорской программе – дело добровольное. В цивилизованных странах человек еще при жизни может выразить свою волю – быть или не быть донором, что заносится в специальную базу данных. В ней отражено его согласие или несогласие на донорство в случае его смерти. На Западе такая практика является общепринятой и понятной населению.Один из вариантов решения этой проблемы у нас – создание Всероссийской компьютерной донорской базы. Для этого прежде всего необходимы системы координации по региональным центрам, связывающие между собой несколько областей. Такой центр должен давать информацию медучреждениям о возможности получить донорские органы в ближайшей области. Это сложный, дорогостоящий проект, но его реализация – это сотни спасенных жизней, что убедительно доказывает опыт других стран.Одна из важнейших проблем современной трансплантологии – огромный недостаток донорских органов. Ежегодно в мире выполняется более 26 тысяч операций по трансплантации почки, но одновременно растет и лист ожидания: почечный трансплантат получают лишь 15% больных, которым он необходим. Из пациентов, стоящих в листе ожидания трансплантации сердца и/или печени, ежегодно, не дождавшись операции, погибает более 20%. Каждый может оказаться в ситуации, когда потребуются донорские органы, и не через десять лет, а именно сейчас, и их не смогут найти. Кто будет в этом виноват?