[i]С тем, что в общежитии жить гораздо хуже, чем в квартире, согласны все. Однако новые времена cоздали поселенцам общаг дополнительные трудности, да еще какие. Жилищный кодекс, о котором так много и нелицеприятно говорят сейчас, разрешил выселять людей при переходе общежития от одного собственника к другому. А смена собственников в наше время происходит часто.[/i][b]Швейные машинки и тюремные решетки[/b]Ясный проезд на севере Москвы, в Южном Медведкове. Обычный спальный район, до ближайшего метро надо ехать на автобусе. Дом № 19 – типичнейшая бетонная двенадцатиэтажка 1980 года постройки, изрядно потрепанная временем. Трудно поверить, что вокруг столь непритязательной коробки гремят нешуточные баталии.Здесь обосновалось бывшее общежитие швейной фабрики «Смена». В октябре прошлого года распоряжением Федерального агентства по управлению федеральным имуществом здание передано в оперативное управление столичному УИНу – Главному управлению исполнения наказаний, то есть тюремному ведомству. Не для устройства здесь тюрьмы, разумеется (эти стены, небось, прошибить легко), а для проживания сотрудников учреждения.Однако ни в распоряжении о передаче, ни в акте приемки-передачи основных средств, ни в свидетельстве о государственной регистрации ничего не говорится о жильцах общаги. Их как будто бы и нет. В регистрационном документе прямо написано: «Существующие ограничения (обременения) права: НЕ ЗАРЕГИСТРИРОВАНО».А между тем «обременения» есть, да не какие-нибудь, а живые! На 12 этажах дома в 144 однокомнатных квартирах живут – и довольно тесно живут – 135 прописанных тут семей и еще 15 семей беженцев с Кавказа.Четверть века назад швейное объединение «Смена» всячески приглашало провинциальных девушек в Москву учиться благородному делу пошива одежды, обещая столичную прописку.Шли годы. С квартирами для работниц, как водится, вышла напряженка. Многие из швей получили высшее образование, нашли другую работу. Кто-то обрел мужа с жильем и переехал к нему. Но так повезло не всем. Ко многим, наоборот, мужья переехали. Появились дети…– В 1994 году руководство «Смены» приватизировало наше общежитие, – рассказала корреспонденту «ВМ» [b]Ирина БЕРГАЛИЕВА[/b], неформальный лидер жильцов. – Мы энергично протестовали и десять лет безуспешно добивались, чтобы нас передали городу. Все было тщетно. И вдруг – раз! – в прошлом году дом расприватизировали, и фонд федерального имущества ни с того ни с сего передал его ГУИНу. Что тут началось! Они здесь тюремный режим пытались ввести. В 22 часа – отбой. На проходной – контролеры. Детей зимой в здание не пускали. Беженцев просто выкидывали. Один из начальников грозился нас всех пересажать.Теперь вроде бы ГУИН затих, выжидает. На беженцев они подали в суд. Горячей воды уже больше месяца нет, и кто будет трубы ремонтировать – непонятно. Последние сведения: в 2010 году общежитие собираются расселять.– Но ведь это должно быть хорошо для вас, квартиры-то дадут? – спросил я.– По идее, да! Но вся наша картотека в руках ГУИНа. У нас же в паспортах стоит прописка в этом общежитии – и все, даже номера комнат не указаны. Что в результате из всего этого выйдет, кому достанутся квартиры, мы не знаем и, естественно, беспокоимся.[b]Переквалифицироваться в надзиратели?[/b]Кто же Ирина Бергалиева и ее товарищи по несчастью с точки зрения нашего законодательства? В Жилищном кодексе общежитиям уделено немного места.Статья 92, пункт 1: «К жилым помещениям специализированного жилищного фонда… относятся… жилые помещения в общежитиях».Статья 102, пункт 2: «Переход права собственности на служебное жилое помещение или жилое помещение в общежитии, а также передача такого жилого помещения в хозяйственное ведение или оперативное управление другому юридическому лицу влечет за собой прекращение договора найма такого жилого помещения, за исключением случаев, если новый собственник такого жилого помещения или юридическое лицо, которому передано такое жилое помещение, является стороной трудового договора с работником – нанимателем такого жилого помещения».И, наконец, статья 103, пункт 1: «В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 102 настоящего Кодекса и частью 2 настоящей статьи». То есть за исключением инвалидов, ветеранов и т. д.Значит, если хозяин фабрики, на которую ты когда-то поступил на работу, взял и продал здание, в котором ты вынужденно обретаешься, не дождавшись давно обещанной квартиры, остается срочно поменять профессию и поступить на работу к новому хозяину, если не хочешь и этой койки лишиться. Например, бывшим швеям ПШО «Смена» либо их мужьям и совершеннолетним детям остается поступить в тюрьму надзирателями. Иначе их можно выселить!Депутат Государственной думы и известный адвокат [b]Галина ХОВАНСКАЯ [/b]с этим не согласна:– Статья 102 Жилищного кодекса противоречит Гражданскому кодексу, – сказала Галина Петровна, отвечая на вопрос «ВМ». – И в моем проекте Жилищного кодекса вместо «влечет за собой прекращение договора» записано «не влечет».Что значит «другой собственник»? Все общежития, которые строились на бюджетные средства, должны быть переданы муниципалитетам, и такая норма есть. Почему с этим тянут? Потому что владельцам выгодно сдавать койко-места за деньги. Но можно предъявить претензии и к ряду муниципалитетов: они требуют, чтобы хозяева сначала сделали ремонт. А у тех денег нет. Мы добиваемся, чтобы у прогоревших предприятий город принимал общежития и ремонтировал их сам.[b]Последнюю койку не сдадут[/b]Битва жилищных кодексов, вероятно, только начинается. И обойти такую «бомбу замедленного действия», как общежития, не удастся никак. Не тысячи – миллионы простых людей, отработав годы на советских предприятиях, так и не дождались казенных квартир. Когда же начался пока что дикий капитализм и объекты недвижимости пошли гулять по рукам, жители общаг стали всем мешать.Бывшие швеи «Смены» поднялись на борьбу одними из первых. Уже дали о себе знать жители бывшего общежития «Мосинжстроя» на улице Кржижановского, 7 и другие строители с Измайловской площади, 9, а также бывшие ткачихи с Бауманской улицы, 58/25. К москвичам присоединились товарищи по несчастью из Химок, где руководство одного из конструкторских бюро лесной промышленности также бодро приватизировало институт вместе с общежитием, а бывшие конструкторы оказались лишними. Создан городской комитет по защите прав жильцов общежитий.– Конечно, мы не позволим, чтобы эти люди остались без крыши над головой, – говорит известная правозащитница [b]Людмила АЛЕКСЕЕВА[/b]. – Но они молодцы, бьются за свои права. А в Жилищный кодекс надо внести поправку, чтобы никто не имел права на эти дома, кроме городских властей, которые обязаны их взять на баланс.И последнее: наиболее проблематична судьба тех самых беженцев, что нашли себе приют тоже ведь не в одном лишь общежитии в Ясном проезде. Они не прописаны, живут, уплачивая дань, и защитить их по закону пока практически невозможно. Удастся ли решить этот вопрос по-людски?[b]P.S.[/b] [i]«Вечерняя Москва» настаивала на комментарии руководителей Федерального агентства по управлению федеральным имуществом. Ведь именно это ведомство осуществляет передачу зданий в оперативное управление и хозяйственное ведение. К сожалению, мы уже второй месяц не можем дождаться ответа на официальный запрос редакции от руководителя агентства В.Л.Назарова.[/i]