Кто должен торговать интеллектом

[b]Мы могли бы создавать препараты для диагностики и лечения раковых заболеваний. Инвесторы вложили бы деньги. Но, увы, федеральная собственность… Слова «собственность», «приватизация», казалось бы, прочно вошли в нашу жизнь. Появились новые формы организаций – разные ООО, товарищества, партнерства и т. д. Но в этом процессе, к сожалению, есть и зияющие дыры.[/b]— Наука, интеллектуальная собственность пока принадлежат государству, — говорит [b]директор Государственного научного центра «Физико-энергетический институт» профессор Анатолий Васильевич ЗРОДНИКОВ. [/b]— Между тем всем известно, что труд ученого по сути своей индивидуален. Однако, научные результаты принадлежат организации, в которой он работает. Тут есть вроде бы логическое обоснование: ученый получает зарплату, трудится на государственном оборудовании… Но вот получил же академик Ж. И. Алферов Нобелевскую премию. Не Физико-техническому института РАН дали, а именно ему, хотя и зарплату он получал, и оборудование использовал государственное. Всем ясно: это его работа! Он — собственник.У нас вроде есть способ оградить права ученого — взять, например, патент. Но парадокс в том, что патент выдается не творцам, не исполнителям, а опять же институту. В то же время государство требует, чтобы мы шире пускали в хозяйственный оборот научные разработки. Но рынка-то для этого нет. Вот приватизировали жилье, и сразу появился рынок: масса объявлений, интенсивно идет купля-продажа. А в части интеллектуальной собственности государство играет роль «собаки на сене».[b]— Недавно наш премьер-министр жаловался, что очень плохи у нас дела с инвестициями…[/b]— И не улучшится ситуация. Ни один инвестор не будет вкладывать деньги, если не получит определенную долю собственности, с которой он потом может стричь купоны. А как ему выделить долю научного результата, если результат по закону находится в федеральной собственности? У нас в институте перебывало много потенциальных инвесторов. Но как только узнавали, что все принадлежит государству, сразу исчезали.[b]— Вы могли бы привести какой-то пример, когда, несмотря на явную ценность разработки, невозможно найти инвестора?[/b]— Таких примеров сколько угодно. Особенно в области ядерных технологий. Скажем, пять лет мы не можем найти инвестора для специального компактного медицинского реактора. Он работает на жидком топливе — ураниле. А по закону об использовании атомной энергии ядерные материалы, атомные установки могут находиться только в федеральной собственности. Значит, создать такую сравнительно недорогую установку мы можем только на бюджетные деньги. Увы, в бюджете даже на зарплату врачам и учителям денег не хватает. И ситуация быстро не изменится. А построй мы два специализированных медицинских реактора, они позволили бы пройти курс облучения всем больным России, которые в такой процедуре нуждаются. Все затраты окупились бы за два с половиной года.Мы могли бы создавать и современные фармпрепараты для диагностики и лечения раковых заболеваний. Инвесторы с удовольствием вложили бы сюда деньги. Но, увы, федеральная собственность… Между тем в США бизнес, построенный на использовании ядерных технологий в медицине, сельском хозяйстве, промышленности, дает в десятки раз больше денег, чем все атомные электростанции вместе взятые.[b]— Что же делать? Как разорвать замкнутый круг?[/b]— Мы можем, например, пойти по пути США и разрешить частную собственность на ядерные установки и технологии. Дума может принять соответствующие законы. Но, честно говоря, вряд ли она пойдет на это, слишком нестабильная обстановка у нас в государстве. Можно пойти по более простому пути. Ядерные объекты ведь состоят из двух частей — материальной и интеллектуальной (патенты, технические решения, ноу-хау и т.д.). Как правило, разработчики интеллектуальной части — небольшие группы сотрудников. Если их разработки приватизировать, может быть, с участием института, то появится рыночная интеллектуальная собственность. Тогда уже инвестору за его вложения можно выделить часть этой собственности. А сами установки (или, как мы говорим, железо) останутся в федеральной собственности. Конечно, все это не касается оборонных и секретных работ.Приватизированная интеллектуальная собственность создаст рынок, и часть науки перестанет быть попрошайкой и требовать денег у бюджета. Государство только выиграет. Оно сможет, наконец, ввести в коммерческий оборот лежащие в сейфах разработки и будет получать налоги, увеличивающие бюджет.[b]– Нужна какая-то новая организационно-правовая форма существования науки?[/b]– Да. На мой взгляд, в переходный период это могут быть государственные научные предприятия в рамках Государственных научных центров. На 70% они должны заниматься научной деятельностью, а на 30% — предпринимательской, реализуя технологии, которые родились на предприятии. Из полученных доходов можно будет стимулировать авторов интеллектуальной собственности. Вариантов может быть много, но ясно, что нельзя стоять на месте. Надо пробовать, искать наиболее эффективные формы и смелее идти на эксперименты, чтобы разорвать замкнутый круг. Интеллектуальная собственность должна стать рыночной, как во всем мире.